«Ах, Ольга», - подумалось Ленскому, - «Где ты?»
Так ночи без сна коротают поэты,
Когда телефоны у них замолкают.
А что ж их подруги?
А те не скучают.
Иные кончают с мужьями в постели.
Иные уж спят: вероятно, успели
Все сделать на службе,- не к грехопаденью
Природа влечет их, но к деторожденью.
«Ах, Ольга», - подумалось Ленскому, - «Где ты?»
Сгреб Таню в охапку и – шварк из кареты!
Поднявшись из лужи, прикрылась руками.
Писатель проезжий, лобком и сосками
Заинтересован, спустившись с коляски,
Взял на руки деву…
Читатель! К развязке
Летит наша повесть, как русская тройка;
Ей желтый билет и больничная койка –
Финал, - и не долго, ей – Богу, осталось:
Зане овладела умами усталость.
Министры-акульки, банкиры-проныры
Пройдут чередой и исчезнут из мира.
А что же останется? Может быть, эта
Короткая повесть не сгинет со света;
Бродяга бездомный с ученым лакеем
За шкаликом водки поделится ею.
И оба заплачут.
Потом посмеются!
Потом подерутся.
Потом разойдутся
По разным ночлежкам. И мнится мне, право:
Какой-нибудь Тане подбросит Лукавый
Украдкой от няни ее под подушку;
Приснятся ей Мишка, сугроб и избушка,-
И если местами она покраснеет,
Беды в том не вижу: так утро алеет
В окне ее девичьей, - все это шалости:
Не знает греха она, грех – плод усталости.
|
