Проникну в дом тихонько, словно кот, Куртейку на крючок небрежно кину И, неспеша, на цыпочках вперед Пойду к окну, где ждет меня Ирина. Она стоит и смотрит за стекло, Скучает в тишине, меня глазами ищет, А за стеклом темно, весна, тепло И звезды в чистом небе ярко блещут. Она не знает то, что я уже в дверях И подхожу, немного схожий с тенью, Как старый лис, что прячется в кустах, Перед прыжком координируя движенья… Последний шаг я ветром пролечу, Закрою ей глаза своей ладонью И ласково на ушко прошепчу: «Привет, Малышка, не заняться ли любовью?» Услышав тихий облегченья вздох, Я поверну ее к себе лицом за плечи. И поцелуем ей прикрою рот, Лишив любимую на время дара речи… На нас нахлынет тишина опять, Лишь шелест рук по телу и одеждам Ее нарушит, время пойдет вспять, Оставив только ласку, чувства, нежность. Еще со мною поиграв чуть-чуть, Иришка, улыбнувшись, мне б сказала, Легонько так подталкивая в грудь: «Как только в комнату вошел, уже я знала. Твою солярку чуешь за версту. Иди-ка ты скорее, Милый, в ванну, А я тебя еще немного подожду, Хотя прекрасно понимаю, что желанна». Иришку нехотя я выпущу из рук, Она меня по ягодице мягко хлопнет. И, раздеваясь по пути до самых брюк, Держа ширинку, что готова лопнуть, Я, наконец, до душа доберусь, Там мыло и вода работы запах смоют… Из ванной выйду мокрый, улыбнусь. И в комнату, где ждут, кроватку греют… Представ перед любимой, как Адам. Хотя не так, тот был листком прикрытый, Я не увижу ни кроватки, ни диван, Зато услышу, что на кухне стол накрытый. Но, присмотревшись, угляжу огонь в глазах, Для поцелуя ротик приоткрытый… Решу, что окажись она в моих руках Я буду в целом мире самым сытым. А сам скажу: «Малыш, потом поем. Ты слишком близко, чтобы отказаться. Весь день мечтал побыть с тобой наедине, А ты на ужин предлагаешь поменяться… Не выйдет! Лишь тебя хочу. Не надо ничего, тебя только желаю. И, если хочешь, я об этом прокричу На улице, в подъезде иль трамвае». И жадно притяну ее к себе, Руками нежно волосы пригладив, Она, прижавшись, скажет в ухо мне: «Зайчонок, ты со мной, тебе я рада». Сомкнуться губы в долгий поцелуй. Как бабочка, слетит рубашка вниз. На юбке молния расстегнута рукой И юбка, словно парус в легкий бриз, Тихонечко опустится к ногам, Освобождая ее бедра из плененья… Для пальцев открываемый плацдарм Захвачен мною в миг, в одно мгновенье. Затем расстегнутый бюстгальтер брошу С плафона люстры, с потолка, свисать. И, развернусь, как в танце вместе с Крошкой, Легонько уложу ее в кровать… И вот открыта поцелуям шея, К ней припаду, как будто бы вампир. Иришка, как горящая свеча, тихонько тлея… Мы отправляемся с ней в параллельный мир. От шеи медленно спущусь к ключицам, А дальше плечи, а за ними грудь… К твердеющим сосочкам наклониться, Зубами слегка сжать и облизнуть… Руками нежно проведу по бедрам, Снимая трусики – последний наш барьер, Тем самым открывая недра, Которые исследовать хотел. Малышка скажет: «Ну, входи же! Не медли! Ну, давай скорей!» В ответ целую ей животик чуть пониже И понимаю, что созрел. Иришка сладостно простонет, улыбнется… Войду в нее… тихонько набирая ход. В пик наслаждения она, как кошка изогнется, Руками посильней к себе прижмет, И коготочки в спину мне вонзятся… Еще толчок–другой и я готов В экстазе, словно бомба, разорваться. Так быстро! Вот, что делает любовь!.. Затем чуть подождем, целуясь в губы, Тела лаская, набираясь новых сил. Горящие затушим соком трубы. И в бой! На новый круг. Заходим в тыл… И так, меняя позы, темп и глубину вхожденья, Мы кувыркаемся часа два с половиной – три, Пока не упадем в изнеможении, Истратив всю энергию любви. Как результат – остыл на кухне ужин, Опухли губы, скомкана постель И состояние, как будто нас утюжил Большой асфальтовый каток весь день. Но мы довольны и на лицах счастье… Иришка засыпает на моей груди. А через час будильник скажет: «Здрасте! Подъем! Пора уж на работу вам идти!..»
|