Сцена 2
Поздний вечер. Ланка. Дворец Раваны. Тронный зал. На троне, вперив взгляд в пустоту, восседает Равана. Входит Вибхишана.
Равана
(Оживившись)
Деяний славных близко время, Вибхишана.
Вибхишана
Осознавая это, я отнюдь не весел.
Беду ругают, если та придёт нежданно,
Но, что сказать о том, кто меру зла отвесил
Для своих подданных своею же рукою.
И убеждает, что печётся об их благе?
Равана
Пускай оставит Рама демонов в покое
И я охотно распущу бойцов фаланги.
Ты волен сетовать, но вызов уже брошен.
Мы изменить, что предначертано не в силах.
Считаешь, я не стал правителем хорошим?
Таким, которого б молва превозносила?
Вибхишана
Равана?! Гибель всей державы неизбежна,
А ты печёшься о своём авторитете?!
Когда осталась хоть малейшая надежда…
Равана
(Кивая в сторону окна, за которым шумел огромный город)
От гнева Господа советуешь призреть их?
Вибхишана
Но ведь в тебе причина их грядущих бедствий?!
К тому, что светлого ни есть в душе взываю:
Твоё смирение теперь всего уместней
Да низойдёт на Ланку милость неземная!
Уста молитвой покаянною отверзи
И дело жизни заверши – духовный подвиг
Но не за ради суесловий затрапезных
А ради тех, кто за тебя под смертью ходят.
Равана
Твои стенанья вовсе слушать не обязан.
Будь осторожен впредь и помни своё место.
Война решает все, наверное, и сразу,
Ну, а кто прав лишь одному Ему известно.
Вибхишана
Я приму сторону врагов твоих Равана.
Равана
И добровольно обречёшь себя на рабство.
Вибхишана
А мне приятно это слышать как ни странно.
Равана
Глупец, ты только что лишился прав на царство.
(За сценой крики ужаса, треск пламени и грохот обрушивающихся зданий)
Что за треклятый шум?!
(Вбегает Индраджит – сын Раваны)
Пожар! В огне весь город!
Как погребальные костры пылают зданья.
Равана
(Сквозь зубы)
Пусть сгинет вовсе этот мир: он мне не дорог.
Кто, обрекал такую жертву на закланье?
Вибхишана
(С ужасом, глядя на брата)
Тщета души твоей страшит меня, Равана.
Равана
Слова двуличного лжеца и лицемера.
Вибхишана
(Направляясь к выходу)
Ты был правителем ракшас, а стал – тираном.
Тебе не нужно, чтобы Ланка уцелела.
(Уходит)
Равана
(Обращаясь к сыну)
Откуда начался пожар?
Индраджит
(С изумлением оглядываясь)
О бездны Ада,
Все как один мне указали это место!
Но во дворце царит вечерняя прохлада?!
Равана
Присядь, поведай, сакха1: что тебе известно?
Индраджит
Ракшасы видели гигантского ванара,
Который в небо взмыв из сада махараджи,
Скакал по кровлям, словно в джунглях невозбранно,
Но не затем, чтоб воровать, привыкший к кражам
Он вёл себя, как в стан врага проникший воин:
Рвал без разбора сонных ракшасов на части,
То затаясь во мраке ночи, вероломно
Сражал того, кто к ратным будням непричастен.
То обращал свой гнев внезапно на строенья,
Не утоляя тем, однако, свою ярость,
1Сакха – мальчик.
В столице спящей, сея ужас и смятенье
Ущерба видом причинённым ободряясь.
То вновь бросался на случайные отряды
Из наспех собранных бойцов дворцовой стражи.
(А те и в лучшие то дни войне не рады)
Спасались бегством, не завидев его даже.
Повергнув в ужас Ланку, этот пёс Господний
Желая буйства насладиться результатом
Поджёг свой хвост от подвернувшейся головни
И сотни искр роняя, ринулся обратно.
Дворцы Прахасты, Маходары и Юпакши
Погибли в пламени почти, что в одночасье.
И только дивный сад к строеньям примыкавший
Огонь не тронул, из-за рва с водой, на счастье,
И полководцы в нём укрылись от пожара,
Ванару злобно посылая вслед проклятья.
Дворец Прамати та же участь ожидала,
Но он вчера ещё уехал к своим братьям.
Сгорел дотла дворец могучего Панаши,
И прорицателя Прахастхи – Сумманнаты
И еще многих предводителей бесстрашных,
Которых милостями щедро осыпал ты.
Равана
(Задумчиво)
Обличья прежних аватар общеизвестны.
В священных Ведах нет ни слова о ванаре.
О, Индраджит, он без сомненья просто вестник
И вскоре здесь не будет духа этой твари.
Индраджит
Когда посланник вытворяет здесь такое,
Чего же Ланке ожидать от господина?!
Равана
Узнаем вместе, Индраджит, ведь ты со мною?
Индраджит
Да.
(В сторону)
Но лишь в том, что мне окажется по силам.
Равана
Образчик мужества и верности сыновней,
Вели всем асурам, страдающим от жара
Без исключенья: будь то воин иль сановник
Следить, чтоб пламя закромам не угрожало.
Взяв повместительней меха воловьей кожи,
Пусть те, кто демоном отцом рождён крылатым
Летит к воде и набирает, сколько может
Нести к уже объятым пламенем палатам.
Слоноподобных исполинов приведи мне.
Велю сровнять с землёю всё вокруг пожарищ.
Пусть ни лачуги не щадят, гигантов бивни,
Ни кшатры преданной дворцы, ни своды капищ.
Поставь недрёмную охрану близ кварталов,
Где Семипламенный еще во славу Вишну
Не обратил в золу жилищ больших и малых,
Дабы отпор давать ворам: своим и пришлым.
Да отряди до сотни ловкостью известных,
Блестящих медью лат бойцов пышнопоножных
Дабы они, соединив усилья, вместе
Явили мужество, безумного стреножив.
Индраджит
Мой повелитель и отец, я всё исполню:
Ванар погибнет этой ночью неизбежно.
Позволь возглавить храбрецов могучих сотню.
Равана
Да отзовётся это воплем в царстве смежном.
Ступай, даю на то своё благословенье.
Погибель рода предварит твоя удача.
Исход времён настал: пожар это – знаменье.
Дитя, исполни то, к чему был предназначен.
Индраджит
(Бросая внимательный взгляд на отца)
Ты знал о бедствии заранее, не так ли?
Равана
(Отрицательно качая головой)
Но был готов увидеть нечто в этом роде.
Индраджит
И нам долженствует смириться?
Равана
Нет. Навряд ли…
(На мгновение смолкнув, прикрывает рукой глаза)
Я даже более того скажу: напротив,
(Всем своим видом выражая решительность, стремительно встаёт с трона)
Едва мы Раму из Айодхьи уничтожим –
Извечный ход вещей изменим во Вселенной.
Всё, что внушалось нам с рожденья, было ложным
Индраджит
А что же истинно?
Равана
Лишь то, что неизменно.
Что: правит, правило и будет править миром?
Любовь? Смирение? Пустое! Жажда власти!
Она является единственным мерилом,
Того, что смертными ещё зовётся – счастьем.
Младенец матерью владеет безраздельно,
Не уступая никому её вниманья.
Терзает алчным душу призрак разоренья,
Тщеславный ум – во власти самолюбованья.
Рабы безвольные бесчисленных желаний
Всю жизнь гонимы как листва порывом ветра:
То страхом смерти, то тщетой переживаний
(Указывая пальцем куда-то вверх)
Не устают мечтать о Нём, настолько щедром,
Что в милосердии своем, не зная меры,
Наполнить смыслом может их существованье
И счастье общее заменит личным бредом.
(Усмехаясь)
Да обёрнётся карой вспомоществованье.
Индраджит
Отец, ты мудр как сонм богов, свидетель небо,
Но отчего мы прозябаем в этом мире,
Когда ракшасам в царство Господа путь ведом?
Равана
(Задумчиво)
Затем, что силы Его нет необоримей.
(Внезапно окно распахивается и в проёме появляется Хануман)
Хануман
О, тень могущества Отца творцов Вселенных,
Равана, жалкий обладатель худших качеств
Какими демон наделён, гроза бессмертных,
Я вестник гибели пишачей и ракшасов!
Дрожи презренный пожиратель бренной плоти:
Через меня, Икшваку бросил тебе вызов.
Не жди пощады, затворись в своём оплоте
Тебе весь мир нести погибель, Им подвизан.
(Занавес)
|
