( арена )
В кругу песчаных мельниц статных,
Кровавой пряности жнецов
Витает нежный запах сладкий
Победных празднеств и пиров.
Как мартовских дождей потоки,
Струятся шали с милых тел,
Внизу, азартный и жестокий,
Секунды змей людской терпел.
Тень солнце вдоль рядов сменяет
И ждет быков пчелиный рой.
Пусть миф тореро охраняет
И конь победный, волевой.
( бык и тореро )
В шагах его лишь дерзость вправе
Отвагу с силой сочетать,
И света шелк, улыбки ткани
Способна лишь луна сшивать.
В одно мгновение свет, коснувшись
Его бесстрашных, ловких рук,
Рабом становится послушным
И страхом боя слепит круг.
И дерзко острый рог сжимает
Как свиток раковины он.
Бык наглеца скорей желает
Отправить к предкам на поклон.
Как риск ни глуп, достоин славы
Лишь тот, в ком страха к смерти нет,
Чья кровь – из раскаленной лавы,
В чьем сердце блещет жгучий свет.
Балкон судейский знак к началу
Толпе ревущей подает.
И вот прелюдия зазвучала
К жестокой музе острых нот.
Кровавый дух быка дурманит,
В рогах таится злой ответ,
И жажда крови зверя манит
В тореро страстный, жаркий свет.
И слепнет солнце, заступая
За жаркий стег его дорог.
Бьют в барабан, бык понимает:
Трагичен будет эпилог.
Тореро жалит. Бык отравлен
Смертельным холодом клинка,
Хвост победителю подарен,
А людям – алый цвет песка.
И правду говорил художник,
Когда с афиши нам твердил:
Свет солнца в жизни – подорожник.
Его поймет лишь тот, кто жил.
|
