Есть много пристаней у нас,
Везде мы ищем утешенье,
Но гавань для души одна:
Самой в себе уединенье,
Уединенье с Тем, Кто в нас,
Чей Глас в себе мы вечно слышим,
Кто бесконечно любит нас,
И с Кем одним дыханьем дышим.
Увы, непросто распознать
В себе присутствие другое,
Увы, совсем не просто знать,
Что в тленном теле вечных – двое.
Две личности – душа и Бог,
Отец и сын, Мать и ребенок,
О, как давно Он смотрит нас,
С микроскопических пеленок.
И, наконец, душа прозрев,
Осознает себя не телом,
И понимает, что с Отцом
У них извечное есть дело,
И понимает, что в Отце
Она быть может совершенна,
И только в Нем она всегда
Во всех деяньях вдохновенна.
И узнает себя такой,
Какой задумана вначале:
Она – извечная слуга
Тому, Кто служит изначально.
Сам Бог-Отец создал миры,
В мирах – вселенные, планеты,
А на планетах людям дал
Он разрешенья и запреты,
Он дал Законы, дал еду,
Дал день и ночь, зиму и лето,
И в каждую вошел судьбу,
И в каждую вошел планету:
И стал водой, и стал едой,
И воздухом, и откровеньем,
И мыслью стал Он и судьбой,
Не оставляя на мгновенье.
Он – колыбель и Он – Сам Мать
Во всех и в каждом без предела,
Чтоб из неведенья поднять
Свое дитя – вот Божье дело.
Есть много пристаней у нас,
Везде мы ищем утешенье,
Услышав в себе Бога Глас –
Лишь в Нем находим Воскресенье,
И в новых планах этот путь
Мы с ним, воистину, готовим,
И с Ним лишь связываем все,
И в том пути не прикословим.
И говорим себе: пора,
Здесь на Земле мы загостились
И гонят нас уж со двора –
Извечная Земли немилость…
Кто с Богом – презирает все,
Не тяготеет к наслажденью,
Он в отречении живет
По неземному повеленью,
Он непонятен для других,
Пред Богом лишь главу склоняет
И не прельщается ничем,
И никого не проклинает.
Он сам в себе безмерно мал,
Хотя в величии немалом
И в бескорыстии большом
Себе воздвигнул в Боге славу.
И как не просто та душа
Дается Богу – не столетья,
О, сколько надо с ней пройти,
О, сколько надо ей изведать!
Здесь без любви не обойтись,
Которая по силе Богу,
И лишь с любовью Он мостит
Для каждого в Свой Дом дорогу…
|
