Рассказ моей мамы Жени Цвилинг,
когда-то узницы Печорского фашистского
лагеря смерти, потом фронтовички,
теперь – бруклинской пенсионерки
Семен Венцимеров
Я в Черновцах советские года
Потом – жовто-блакитные боролась
С судьбой за выживание всегда.
А ностальгия, нет, не отпоролась.
Ведь там вся наша молодость прошла,
Там дети подросли, явились внуки...
Воспоминанья не убрать с чела –
К нам прошлое протягивает руки...
«У озера» -- герасимовский фильм
Престранною игрой ассоциаций
Включается в мозгу. Он был любим
В стране ноябрьских шествий-демонстраций.
«У озера» -- могу перевести
Так нашей тихой пристани заглавье.
Вполне и нам уместно завести
Наш праздник в ноябре и тост во здравье
Самих себя и «пристани» поднять.
Ее здесь называют «детским садом»,
Чего в стране исхода не понять...
Здесь, будто в детстве, мы с друзьями рядом
Проводим пенсионный свой досуг.
И детскость в нас взаправду сохранилась:
Поем, играем, шутим... Добрый друг,
Где наша молодость? Неужто нам приснилась?
Кровавый век прошел по ней, как танк.
Мы выжили, но потеряли близких.
Вот, заслужили пенсионный ранг.
Америка... Сюда судьбы изыски
С той стороны и жизни и земли,
Где боль и радость наша в равной мере,
Уже давненько нас перенесли
В Нью-Йорк, где мы в иноязычной сфере
Хотим себя повторно обрести.
Наш приозерный «садик» юбилеит.
Он десять лет старается спасти
От ностальгии нас. И он лелеет
В нас к жизни без волнений интерес.
Мы вспоминаем, как все начиналось...
... Украшен зал великолепно... Без
Заминки привезенным, нам казалось,
Что это чья-то выдумка, мираж.
Вот нас встречает радостно начальство,
Среди сотрудников ажиотаж.
Знакомимся друг с дружкою... Нечасто
В заморской жизни выдавалось нам
От молодежи столько комплиментов.
Цветы, картины в зале по стенам.
Концерт, дарящий море сантиментов...
И Алла Кохановская... Она
Была в ответе за досуг культурный...
Мы помним дорогие имена.
Она не становилась на котурны.
Не притворялась. Искренно любить,
Нас, посторонних ей людей умела.
И нам ее вовек не позабыть –
Земля ей пухом! Превращала дело,
Работу в общий праздник: наш и свой.
Как жаль, что век ей был отмерян краткий....
Наш «детский садик» был ее судьбой...
Вдруг подвели в здоровье неполадки.
А как она умела заражать
Весельем, дни рожденья отмечая,
Нас всех энтузиазмом заряжать!
Мы радовались Алле, получая
Ответно радость на ее лице...
Мы отмечали праздники Китая,
России, США... На багреце
Ноябрьском наша грусть лежит, не тая,
По ней, ушедшей раньше срока вдаль.
За ту любовь, что нам она дарила,
Всевышний многократно ей воздай.
Вокруг нее жизнь в «детсаду» искрила...
И ровно год, как Миша, муж, ушел.
Он здесь нашел друзей. Его любили.
Он, инвалид, геройски жизнь провел –
И не забыт. Чтоб внуки не забыли
И рассказали правнукам о нем,
Сын описал его судьбу в поэме.
Сократ-мудрец скитался днем с огнем:
-- Ищу, --- мол, -- человека! –
Миша всеми
Из родичей за подвиги ценим.
Чужие тоже отмечали сразу
Большую дущу и желали с ним
Дружить... Не благоволил джазу
И оперу, балет не понимал,
Зато любил кобзоновские песни.
И на концертах в «садике» внимал
Певцам заезжим...
-- Да, поют... Хоть тресни,
Кобзона вряд ли кто перепоет... --
Теперь он там, в небесном светлом мире.
Ему Всевышний щедро воздает...
Пока он мог, с ним на прогулках мили
Немалые за девять добрых лет
Прошли по нашей набережной вместе.
Всегда побрит, пострижен и одет
Джентльменом... Галстук строгий честь по чести.
Терпел всю жизнь немыслимую боль...
Прошу простить, что я об этом в праздник...
Сошлись две даты вместе – в этом соль...
Я Вам желаю добрых лет прекрасных
Прожить без счета... В садике у нас
Физкабинет и супер-тренажеры
Для физкультуры – просто высший класс!
И здесь нам парикмахеры, шоферы,
Медсестры, повара и все, все, все
С улыбкой повседневно угождают.
В неугомонном мчимся колесе
Житейском -- и они вознаграждают
Добросердечием за все за то
Что в долгой трудной жизни испытали.
Да не коснется славных их ничто,
Из тех пожаров, в коих мы пылали.
Здесь наша высоко взошла звезда.
Будь славен, наш десятилетний «садик»,
Продли нам предвечерние года.
Да здравствует он, хай живе, виватик!
|
