Постыл в благоухании цуката
В соцветии распущенных куртин
Под ноженькою вашею распятый,
Гусарского полка военный чин.
Он пыжился скукоженный, но бравый
Под бисером крылатых эполет
С отличием отмеченный заставой
За доблестные рвения побед.
Сверкая медной шпорою гусара
Под вашею фигуркой, чёрт возьми,
Не выдержав конфузного кошмара
Он вязнул во пленительной возни.
Вздымались ваши сосуны над шпагой
Над доломаном с ментиком злотым
С блажественною удалью отвагой
Круша все чувства ангельские в дым.
За яблонею с миною угрюмой
Следил я за конфузией сией
И вами сладострастнейшею юной
Коей на свете не было милей.
Стояла ночь луной передо мною
Глазастою слащавою луной
И вспомнил я, как называл святою
Ваш образ пепиньерке внеземной.
Не так давно, овладевая вами,
И думать я не в силах даже был,
Поэмами Вас пичкая с томами,
Что образ мой Вам, душенька, не мил.
Заколотив мушкет гремучей смесью
И плюнув в стан Ваш трепетный такой
С распущенной и бесшабашной спесью
Нарушил я идиллии покой.
Такое не прочтёте вы в романах
Шекспира или Байрона томов.
Блестела кровь на рваных её ранах.
Прощайте , о, предавшая любовь!
|
