Агата
Теплая вода нежно окутывала мое тело и затуманивала сознание. С каждой секундой все вокруг меня приобретало цвет крови – жизнь уходила из меня…
Это было последнее, что я запомнила из той, другой, жизни.
Я видела это в одном фильме – свечи, наполненная ванна и смерть. Я часто думала раньше о смерти, она может быль легкой, как вдох, и тяжелой, как камень грешника. А может быть красивой и желанной, как у меня. Почему я решила умереть? Просто в моей жизни наступил предел: все былое уже закончилось, а будущего нет… и не будет, уже не будет.
Да и зачем? Все напрасно…все к чему я так стремилась: муж, дети – счастливая семья было перечеркнуто одним словом доктора: нет… у меня никогда не будет детей.
Это было какое то странное ощущение, словно во сне. Я видела себя на больничной койке, рыдающую маму, сестру, которая с непониманием смотрит на меня – закутанную в больничные капельницы, катетеры, трубки. А стою рядом и взираю на все это с презрением. Нет. Нет, мне не нужна жалость, не нужно любовь, я теперь далеко от вас, теперь я одна.
Я осмотрелась. Все вокруг было прежним: стены, потолок, окно, машины…но какая-то пустота, недвижимость. Вечность.
Я пошла туда, где меня ждали: сияющая дверь в стене (странно и так банально, как в дешевом американском фильме). Длинная, крутая лестница вверх и я очутилась в небольшом помещении, где густота света словно окутывала все мое существо. Я была здесь не одна, еще несколько человек жались друг другу и, казалось, страшились предстоящего. Кто-то тихонько всхлипывал. Я, было, начала собираться с мыслями, а как же, по-моему представлению, мне нужно было отвечать за мою жизнь перед небом – за все мои 22 года, но тут в комнату просочился огромный человек. Он казался и не молодым и не старым, не веселым и не грустным, лишь легкая усталость сквозила в его светлых глазах.
Он обвел всех смиренным взглядом и обратился ко мне:
- Ты кто?
- Я Елена…
И запнулась, человек с легким презрением посмотрел на меня и отвернулся. Я вздохнула, неужели еще и тут мне предстоит краснеть за себя, корить за каждый неверный шаг?
Я отошла в сторону, но кто-то нежно дотронулся до моей руки. Это была маленькая девочка. Ей было лет пять – шесть. Хрупкое создание, светлые локоны, голубые глаза…
Именно о такой дочке мы мечтали с мужем. Да, мы часто мечтали с ним о нашем доме, о ребятах, о кошке Марго и щенке Наполеоне. Эти мечты были такими светлыми и радужными, что я верила в них как в сказку. Однажды мы даже придумали имена нашим детям: Данил и Агата. Именно так. Данил и Агата. Прости меня, любимый, я все разрушила.
Сквозь слезы я улыбнулась девчушке:
- Ты ангел? Ты пришла за мной?
- Нет. Я как и ты, но я здесь уже давно… и все жду.
- Чего ждешь?
- Решения. Он должен сказать мне куда идти, вниз или наверх.
- Эта комната вроде приемной, да? А что нужно сказать этому человеку?
- Когда ты родилась. Он посмотрит в своей книге, пришло ли твое время или нет. А потом скажет. А ты тоже разбилась на машине?
- Нет. Я просто умерла (я соврала, я не смогла сказать этому чистому существу, что решила свою судьбу сама).
Малышка вздохнула и ответила по-взрослому серьезно:
- А мы ехали с родителями к знакомым на дачу. И мама с папой ругались. А потом мама закричала, и все перевернулось. А на огороде уже поспела вишня. Ты любишь вишню?
- Люблю. А твои родители…они умерли, да?
Она кивнула мне в ответ.
И тут нас прервали:
- Кто ты? – снова спросил уставший голос.
- 20 декабря 1984 года…
- Твое время не пришло. Возвращайся назад.
- Я не хочу…
Но меня уже никто не слушал. Вернуться назад. Домой. Снова жить надеждой и иллюзиями.
- Хочешь я тебе помогу? – спросил мой ангел. Я промолчала, глотая слезы и горькую пилюлю действительности.
Я снова вышла на эту длинную лестницу, но идти вниз не было сил – ступенька, еще одна. Так должны идти победители, но не вниз, а вверх, ступенька за ступенькой, преодолевая все препятствия. А я? Я иду вниз к своему несчастью. Я села на лесенку и закрыла глаза.
Легким дуновением рядом со мной снова очутилась моя недавняя знакомая.
- Я узнала. У тебя не Земле еще есть дело. Ты должно стать мамой.
- Это не возможно… А что будет с тобой?
- Я пока не знаю, иди, тебе пора.
Я стала снова спускаться и уже перед дверью домой, я оглянулась: девочка стояла и провожала меня грустными глазами, она так любит вишню…
- Как тебя зовут? – крикнула я ей сквозь пустоту.
- Агатой. Я - Агата Смелова, - и она помахала мне рукой.
Я очнулась. Все болело, веки были тяжелыми, губы потрескались.
- Ты вернулась. Я так рад. Не уходи больше, - он сидел рядом, такой близкий и родной. Как я могла тебя предать? Ты простишь меня. Простишь, я знаю.
- Агата Смелова. Агата… Смелова… - и я снова провалилась в тяжелое забытье от лекарств.
Через сколько я пришла в себя, я не знаю. Рядом были мои родители. Они наперебой говорили мне о том, о сем, и видно было, они стараются не касаться темы моего самоубийства. Но я что-то должно была вспомнить, но что… какое то смутно предчувствие терзало меня.
А вечером пришел он. По-прежнему нежный и ласковый. Он ничего не говорил, просто держал меня за руку, и я чувствовала его тепло… Наконец, он заговорил:
- Ты помнишь, что сказала, когда очнулась?
- Нет. Но это должно быть очень важно.
- Ты назвала мне имя: Агата Смелова, - он посмотрел на мою реакцию. Но это имя, хоть и показалось мне знакомым, не вызвало во мне никаких воспоминаний.
- Ей пять лет. Месяц назад ее семья разбилась на машине. Родители погибли. А она лежит в коме, здесь, в этой больнице, врачи уже не надеются ее спасти. У нее больше не осталось родственников.
Месяц назад. Вишня уже почти отошла. А она все ждет.
Я улыбнулась:
- Милый, ты должен пойти к ней. Купи вишни. Скажи…скажи Агате: пусть возвращается, мы ее ждем.
Он удивленно посмотрел на меня, но не сказал не слова.
И уже прощаясь, он вымолвил с нежностью и любовью:
- Агата, Агаточка, наша дочка…
Он все понял. Я знала. Я верила.
Агата, Агаточка, наша дочка…
|
