Шли по кладбищу дочь и мать.
Дочь плакала по матери, мать – по дочери.
До травы не спускалась воронов тать.
И каждая свое – пророчили.
Кладбищенская трава Елебуги,
Ляг тропой.
Дождь, плюй мне на руки,
И плевки станут молитвой заупокой.
Мать и дочь жгут знамена.
Проси ни проси – молчат.
Поет песни матерей ворона,
Песни дочерей мы несем в чад.
А кладбищенская трава Елабуги
Обдаст росой.
Ни мать ни дичь не ходили по Ладоги,
По ним раньше прошел червонный строй.
Не причетает мать не плачет дочь.
Не растет тропой трава,
Она уводит прочь.
Там не летала вороной молва.
А втиснутый между струн плачь
Оседает листвой.
Дождь плюет мне на руки,
А плевки стали молитвой заупокой.
|
