На семи ветрах, на перекрестке
Ты стоишь, уткнувши в ворот нос.
Бьет в лицо осенний ветер хлесткий,
Треплет пряди жесткие волос.
Хлюпают промокшие ботинки.
Прохудились… Кто тому виной?
И рисует в голове картинки
Память со злорадностью двойной.
Ссора…Снова хлопанье дверями.
Ты держался гордо - молодцом.
И она – с раздутыми ноздрями,
С красным и заплаканным лицом…
Чемодан, забытый у порога,
Всё ещё тоскует у дверей.
И слова обидные в дорогу,
В гневе страшном брошенные ей.
А теперь, наверно, у окошка,
Затаив дыханье, тихо ждет.
По какой направиться дорожке?
И куда дорожка приведет?
Ты стоишь, насупив брови хмуро,
И пасешь румяный свет в окне.
Ох, и жаль её, конечно, дуру:
В сердце (где - то в самой глубине).
Верно, будет маяться, дуреха:
Плакать, надрываясь от тоски.
Чемодан за дверью – это плохо:
Не пропали б галстуки – носки.
И рубашки (главное, рубашки!)
Чистые, наглаженные ей…
А жене, сейчас, наверно, тяжко:
Ждет, застывши скорбно у дверей.
И в душе, небось, скребутся кошки…
Так налево…Или по прямой?
Вон и свет уже потух в окошке…
Значит, суждено идти домой.
|
