От голода еле дышим, голод нас гонит к людям.
От безнадежности этой впору завыть на луну!
Если держаться вместе, то точно целее будем –
Старший брат не отпустит меня на охоту одну:
(Волк): «Запах добычи чуешь? Скорей, это где-то в поле!»
(Волчица): «Что это?»
(Волк): «Жилистый заяц».
(Волчица): «Что ж, это все же еда…»
Лучше свобода и голод или сытость в неволе?
По-моему, если кормят, то клетка тога ерунда!
(Волчица): «Братец, постой, я дальше бежать не могу – устала.
Давай отдохнем немного и снова двинемся в путь.
Неужто, тебя заботит участь моя так мало?!
Мне не добраться до пастбищ, увидишь, свалюсь где-нибудь!»
(Волк): «Знаю, что ты устала, ведь долгой была дорога.
Смотри, под горой пасется жирных овец отара.
Мы доберемся скоро, осталось совсем немного.
Овец стережет с собакой чабан, старый-престарый:
Мы подкрадемся тихо, нас не заметит пастух,
Я отвлекаю собаку, ты – времени не теряй! –
Скорее хватай овцу одну (хотя, можешь и двух),
И рысью оттуда, слышишь, не мешкая, убегай!»
Словно немые тени дальше мы молча бежали;
Словно легкие тени бесшумно добрались до гор.
Волка отважное сердце странной полно печали,
Предчувствия травят душу, но выполним уговор:
Громко завыл мой братец, и пес отозвался лаем,
Бросился черной стрелой вслед убегавшему волку.
Брат сделал ход, и дальше в эту игру я вступаю,
Очень обидно, если от риска не будет толка!
В панике овцы в кучу сбились и жмутся друг к другу,
Мне тоже страшно, куда же делась волчья отвага?!
Перехватило дыханье, дыбом шерсть от испуга,
Будто не волк я – только трусливый шакал-бродяга!
Справившись с наважденьем, я подбираюсь к добыче,
Ох, только бы не заметил старый, но зоркий чабан!
Но раньше и не в таких мы с братом бывали стычках…
Что-то блеснуло на солнце… Ружье? Нет, странно, наган…
Братец, прости, не хотела тебя подвести… Не важно!
Пуля. Сквозная рана. И лезвие в горле ножа –
Глупый конец, но все же, смерть принимаю отважно.
Жизнь коротка у волка, и… я просыпаюсь, дрожа.
|
