Как много пишется про свечи,
а о лучине ни гу-гу.
про вечер, что ласкает плечи,
там на лазурном берегу…
Про всё, что ах и что, как было
и как хорош влюблённых стон,
про всё, что сгинуло и сплыло,
про нежность рук и баритон…
О, нимфоманки – графоманки,
простите мне такой базар.
Я после пьянки, после банки -
не брит, страшён, как ваш кошмар…
В противовес: люблю в малине
и до и после сладких грёз,
а Вам не жалко на перине,
вдвоём со свечкой, море слёз?
Я приглашаю, Вас не в гости,
я приглашаю Вас в тайгу.
Пусть Донжуаны мрут со злости,
а мы назло им всем - в стогу…
Любиться в травах жарким летом,
зимою в баньке на полку.
И так, и эдак спать валетом,
без всяких глупых - не могу…
А после всех утех любовных,
поесть в избушке у печи,
где свет лучины, как церковный,
вновь расположит к "возлюби!"…
А утром, утром на постели -
ромашки, лютики пестрят.
Чаи с морошкой лучше - хмели
вина с шампанским, говорят…
От новой, пышной нимфоманки -
аж Рембрандт крикнет мне - лобзай!
А ножки, грудки графоманки -
хоть из кустов не вылезай…
Любовь и сладость в пышном теле,
и остальное - о-го-го!
Ну, что ж Вы, милые хотели?
Тайга излечит от всего...
|
