Я юн был, и чертовски глуп,
Когда Ее впервые встретил,
И лик мне не давал уснуть
Той, что ласкал бесстыдно ветер,
Волос ее червонным златом
И блеском глаз ее плененный,
Я был бы рад висеть распятым
На ноготках ее холеных,
В толпе солидных кавалеров
Она шикарна и горда,
И с неба падала звезда
Под взглядом столь высокомерным,
Под взглядом столь высокомерным…
Я ж признавался, чуть не плача,
В любви, писал стихи украдкой,
Земной Звезде, Мадам Удаче,
Со страху видно, не иначе,
Слова просились вновь в тетрадку,
Обжегшись о жестокость фраз,
Об этот взгляд смешливо-строгий
Я проклял все. И как-то раз
Умчался в ночь. Своей дорогой.
…Не помним, идолов творя,
Молясь в тоске на чье-то имя, –
Удача сильным, – не судья,
А лишь послушная рабыня,
Прошло немало зорь и бурь,
Дышал дождем осенний вечер,
И, лета проводив лазурь,
Грустили на камине свечи.
Негромкий стук… И вот Она
Застыла робко на пороге,
Моя далекая весна…
Бесстыдно вспомнит тишина,
Как страшен взгляд смешливо-строгий.
“Я Вас не ждал, мадам… Ну что ж,
Вы ослепительны, как прежде…”
А ей о чем-то плакал дождь,
Оставив слезы на одежде,
Ее волос тягучий мед
Еще не знал седой печати,
Ее, увы, никто не ждет…
А так хотелось, чтобы ждали!
Ей чисел пестрая игра
С календаря, как нож под сердце,
Зайдя на миг, прикроет дверцу,
Чтобы остаться до утра…
Чтобы забыться до утра
|
