Глаза понуро опустились,
и руки вздрагивают нервно,
с тобою мы вчера простились,
теперь уж навсегда наверно.
Что ж, ты ушел,
не буду плакать,
и дождь прошел...
на сердце слякоть.
Оно растоптано так грубо,
оставив мокрые следы,
я поплотней закрою губы,
чтобы не выдали беды.
Беда. . . да, это злое слово,
такое как твоя любовь,
тихонько я заплачу снова,
тебя я не увижу вновь.
Ты не увидишь свою дочку,
ты для неё уже мертвец,
сожму я нежно её ручку,
нашей семье пришел конец.
Конец. . .освобожденье болью,
слезами, грустью и тоской,
неплохо справился ты с ролью,
но мне уже не быть с тобой.
Не быть с тобой,
не видеть даже,
уже не мой. . .
и боль на страже.
На страже сидящего чувства,
того, что на всю жизнь во мне,
и только спит наша малютка,
в кроватке с мишкою в руке.
Ты подарил его на праздник,
на год со дня её рожденья,
тогда же первый раз ударил,
душевной болью мне по сердцу.
В тот день узнала об измене,
о том, что мы в последний раз,
на дочкином вдвоем рожденье,
а это было ведь вчера. . .
Вчера разрушил наши жизни,
ты наши судьбы разделив,
не приходи, забудь наш адрес,
ты совесть в сердце усмирив.
Хотя о чем я? Ты подлец,
и с совестью ты не знаком,
прости-прощай, и всё, конец,
сказал вчера, покинув дом.
Вернешься ль ты? Мне всё равно,
я без тебя уже привыкла,
я лишь прошу тебя о том. . .
подумай над своей ошибкой.
И шанс возможно тебе дам,
если захочешь возвратиться,
в наш теплый и уютный дом,
чтобы обнять и помириться.
Я всё прощу, ведь я люблю,
измену и удар по сердцу,
и ты воскреснешь из руин,
из боли и измены пепла.
Мы заживем. . . не так как раньше,
того, что было не вернуть,
но заживем без лжи и фальши,
чтобы любовь уж не спугнуть. .
|
