Оно вставало на котурны,
себя надеясь возвеличить.
О, бельма глаз его скульптурных,
надменье мраморное личек,
из толщи скальной извлеченных!
О, скука снулых изваяний,
музейным делом обреченных
на тьму тюремную свиданий
и постоянство пьедестала…
А нас неведомая сила
из чинных залов уносила
на площадь гулкую вокзала.
Туда, где тысячи наречий.
И где цветы цыганской шали
манили, лгали, обещали
дорогу долгую и встречи.
В пивных из ветра и фанеры
мы изъяснялись неприлично.
… Наверно, руки у Венеры
отбиты воблою. Античной.
|
