Году ушедшему

Платье золотистое из шёлка,
Новая заколка в волосах.
Стол почти накрыт. Сияет ёлка.
Двадцать три пятнадцать на часах.

Чуть искрятся, обступив бутылку,
Три бокала с тонкою душой,
И косит с тревогою на вилки
“Оливье” в салатнице большой.

На белесоватой глади студня
Гордо возлежит лавровый лист,
А по телевизору с полудня
Юморит какой-то юморист.

За окном покойно и морозно
Полчаса осталось декабрю.
Старый год, пока ещё не поздно,
Можно, я с тобой поговорю?

Тихо приоткрою занавеску,
Словно дверцу, и в который раз
Погружусь покорно и без всплеска
В глубину твоих незримых глаз,

И легко себя перелистаю
На двенадцать месяцев назад.
Помнишь, фейерверк сверкал и таял,
В молодых ещё твоих глазах...

Помнишь дальше будней паутину
Липких. И росинки счастья в ней...
Знаешь, я давно пишу картины
По эскизам тех ушедших дней.

И давно хочу твои портреты
В сердце акварелью золотой
Я запечатлеть. Задачу эту
Ни один не назовёт простой.

Ты ведь знаешь – я тебя не вижу,
Трудно видеть время самоё;
Но вот этот снег и эти крыши –
Это не обличье ли твоё?

Росчерк фар и тень на тротуаре
И собачьи на снегу следы,
Фонари на праздничном бульваре -
Не твои ли это всё черты?...

Ты нигде, мой друг, но ты повсюду.
И за то, что по календарю
Ты меня провёл и веру в чудо
Сохранил во мне – благодарю.

Я хочу сказать тебе спасибо
Старый год, за всё, что ты мне дал.
Все в тебе прекрасно было, ибо
Я жива, и не окончен бал.

Ничего особо не алкала
Я. Но ты на блюде золотом
Нёс дары. А я в чулан таскала
Их. И забывала там потом.

А бывало, что и отвергала –
По незнанию, не по злобе.
После, осознав, себя ругала
За неуважение к судьбе.

Извини, что так и не решилась
Вымести весь мусор из души.

Вот и всё. Сказала, как сложилось.

Ну, скажи и ты теперь, скажи
Что-нибудь! Молчишь. Ну что же. Странно
Было, если б начал отвечать…
Ты всегда молчишь так филигранно
Как никто бы не сумел молчать.

Ты молчишь. Тебя не дозовёшься
И с последней каплей декабря
Ты взлетишь и в небесах взорвёшься
Искрами дома посеребря.

В отражении оконном - ёлка,
Новая заколка в волосах,
Платье золотистое из шёлка…
Без одной двенадцать на часах.

Смех, гостей счастливые оскалы,
Пенится шампанское вино,
Наполняя до краёв бокалы.
Поднимаю свой. Смотрю в окно.

Бьют куранты. Два, четыре, восемь,
И уже назад не повернуть.

Залпы,
Блики –
то кармин, то просинь...
Прощевай, родимый. В добрый путь.

И, освобождённый, ты навеки
Улетаешь в небо, словно дым.
Всё.
Но вижу, опуская веки,
Твой портрет - по сердцу золотым.