Листья в крупной росе стекленеющей. Рассвело. Дрожь реки на заре. А хорошего клёва всё нет ещё: Две воблёшки и окунь в ведре. Но вниманье! – в тумане сиреневом, Словно лезвие, взрезав волну, Рыба бьёт! Это жерех серебряный И голодный – идёт на блесну. Это жерех! Вот, с силой ударивши, Он рванулся, повёл и зевнул, И на солнце сверкнул, и удилище В ободок, как тростинку, согнул! И кругами пошёл! Пляшут синие Пред глазами круги у тебя… Эту рыбу, большую и сильную, Как трофей, посылает судьба. Только – ах! И в тиши, разом взорванной, Жерех в воду, срываясь, летит, Бьёт хвостом и с губою разорванной В глубину! – так, что пена бурлит. Спиннинг вяло в руках трепыхается. Волос слипся над вымокшим лбом. И, расстроясь, ты зло чертыхаешься, И в пространство грозишь кулаком. А ведь, кажется, жизнью научен ты,- Сам каких только блёсен ни брал И каких только крючьев отточенных, Кровоточа душою, ни рвал! Сам всей шкурой своею исколотой, Всей судьбою, не гладкой ничуть, Изучил ты, как короток, короток От свободы до гибели путь…
|