Жрица Мельпомены
Стих листву терзавший ветер,
погрузнел уставший дом.
Измотавшиеся дети
резко смолкли за окном.
Подоспевший нервный вечер
спрыгнул с прыткого коня.
Выпад! – и предтеча встречи
по эфес вошла в меня:
бритва – черт! – запропастилась,
зуб заныл – отвратный тип,
кровь в висках заколотилась,
пот предательский прошиб,
неожиданным макаром
тостер выгорел до дна,
оттолкнув колок гитары,
с воплем лопнула струна,
стул рассыпался на части,
уволок сардельку кот
и в итоге всех напастей
студбилет упал в компот...
Тут звонок залился трелью.
Я рванулся! Прочь засов!
И опешил перед дверью
от потока частых слов:
«Извини, дружок. Заждался?
По-пластунски полз трамвай.
Как назло, каблук сломался –
«Цебо» хоть не покупай.
У меня остался, милый,
ты единственным, поверь.
Как-то вот не уследила.
Парни хлипкие теперь.
Кац Абрамушка – художник –
получил упадок сил,
Волков Васенька – сапожник –
гвоздик-сотку проглотил,
брандмайор Медведев Боря
застрелился из ружья,
утопился в речке с горя
дирижер Бобров Илья.
Слава богу, цел бедняжка,
ты, мечты моей герой.
Хоть и белый, как бумажка.
Что с тобою, дорогой?»
* * *
Помню, что наутро в пене
мы примчались на вокзал –
жрицу музы Мельпомены
я в столицу провожал.
Уезжала срочно, спешно
в Театральный поступать.
Ну, и клятвенно, конечно,
обещала написать.
Из окна уже зазноба –
натурально: вся в слезах –
поклялась в любви до гроба,
не стесняясь в словесах.
Скорый поезд, будто сдуло.
Весь роман… Физкульт-привет!
Десять лет с тех пор минуло,
а «артистки» нет как нет.
1979
|
