Въ невђдомомъ пространствђ волею наркоза
Я находился нђсколько минутъ.
Опишетъ состоянье это мнђ чужая проза,
А боги отъ повтора этого уберегутъ.
Слышны вдали красавицъ голоса,
Здђсь – яркій свђтъ, большой. Но давитъ
Онъ на мђсто то, гдђ жизни полоса
Еще на мигъ свои дары подаритъ.
Не ощущаю, гдђ я нахожусь,
Но точно знаю это мђсто.
Себђ безпомощнымъ кажусь,
Боясь судьбы непонятой ареста.
Вотъ что-то. Вродђ какъ пещера.
Буграми свђтло-желтыми покрыта.
Я въ ней. Со мною – только вђра,
Которая, какъ истина, въ землђ грђховъ зарыта.
Вдругъ чувствую, везутъ по коридору,
Мерцающему лампами уснувшихъ фонарей.
Очнусь-ли я? Налью-ли я когору,
Что мнђ поможетъ вновь найти друзей?
Очнулся, голову поднявъ.
Но тяжела она и снова тянетъ въ сонъ.
Когда-же, смыслъ жизни распознавъ,
Узнаю, что навђки я спасенъ?
Въ концђ концовъ ожилъ я къ вечеру,
Глотнулъ боржомъ, чтобъ растворилась кровь.
Увы, но понялъ я, что міръ не вђченъ,
Онъ будетъ повторяться вновь и вновь.
Все такъ-же будутъ привозить меня
Изъ одного пространства въ бытіе иное.
Кровь вђчности! Въ тотъ мигъ твоя стезя
Одна была, и лишь со мною.
Но таетъ вновь зажженная заря
На радость утренней росђ.
О, жизнь! Какъ я люблю тебя!
Но ты не вспомнишь обо мнђ.
Въ твоихъ рукахъ я былъ совсђмъ недолго,
Одинъ среди алмазовъ института.
Пусть очи ихъ раскинутся какъ Волга,
А души обрђтутъ тепло уюта.
Я посвящаю эти строки
Красавицамъ, что рђзали меня.
Не слыша ихъ безпомощные вздохи,
Желаю я имъ счастія огня.
|
