Я стреножен, в галоп не сорваться, Это годы умерили прыть, Мне давно уже не восемнадцать, К сожаленью и не тридцать три. Что ни ночь, снятся в ней только кони, Что ни день – мои губы в вине, А мне б напиться воды родниковой И как прежде скакать в табуне.
И легко убегать, и не просто, Сторожа что-то сонно кричат, Седока со спины своей сбросив, Я галопом пошел сгоряча. И пока не сгорел от запоя, От застоя застольных бесед Уносите меня мои кони С матерками и пылью мне вслед.
Под седлом больше спину не горблю И долги не спешу раздавать, Не бл@дей – лошадиные морды Мне милей на скаку целовать. Ах, свободы хмельная отрава, Захлебнуться бы в ней, утонуть! Но тот раб, что внутри мною правит, Примеряет свой новый хомут.
Снова бремя свободы тревожит, Словно время отправиться в путь, Я бездушьем, как лошадь стреножен, Кто мне душу сумеет вернуть? "Вновь стреножен, в галоп бы сорваться" Повторяю я в пьяном бреду, Проскакали мои восемнадцать, На мою проскакали беду!
