Зубы, акульи зубки.
Зависть меня сжирает.
Я бы вставную челюсть
мигом сменял свою.
Плавает себе акула,
пищу перетирает,
глазками мне мигая
в дивном для нас краю.
В тайне благоговея
перед короткой схваткой
зубы, акульи зубки
я бы примерил, да.
Люди ж, они имеют
вечные неполадки:
пломбы, протезы, спайки,
с гранулою киста.
Зубы, акульи зубки,
не дал мне нынче Боже.
Вон – с перекосом рожа,
маюсь который день.
К чёрному океану
топаю бездорожьем,
прямо к акуле в гости
плюхаюсь, как тюлень.
Здравствуй, моя акулка.
Я – не здоровый, знаю,
язвы, гастриты, колики,
мучают давно меня.
Подчелюстною втулкой
будущее перетираю,
новую перспективу
старого трудодня.
Грустно глядит акула,
пуговки неподвижны,
типа – устал, бедняга,
типа – издох совсем.
Тихо хвостом махнула,
тихо ушла в глубины,
типа – покойся с миром,
типа – таких не ем.
Вынырнул из пучины,
жадно глотнул я неба,
горы дымились чистые,
очерчивали окно.
Жалкое ж ты создание
с именем «человека»
гордое и беззубое,
большего – не дано.
Зубы, акульи зубы.
Ишь, раскатались губы.
Ползаю по паркету,
лямзаю простыню.
Тёплые с Хаджара ветры
нежно целуют бухты,
и собирают к свадьбам
дальних штормов родню.
10 февраля 2009 г.
С-Петербург
|
