А мир новым криком опять огласился, Наверное, кто-то снова родился. Может быть тот, кто вчера удавился, И начал свой новый круг. Но, как и вчера, круг по прежнему замкнут, Лишь новый паук брошен в старую банку, И кто-то опять приготовил удавку - Не с бухты-барахты, не вдруг...
Не всем по карману житье в этом мире. Но те, кто ушли, все счета оплатили, В наследство оставив лишь цепи и гири, Другим, продолжающим жить. И этим другим, кто пока остается, Монета второй стороной обернется, И за потребленные воздух и солнце Придется еще заплатить.
А плата одна - здесь людей, как баранов, Режут. И это не кажется странным - Хрипом из горла и кровью из раны Хлещет общественный гной. Живя в бесконечных жестоких разборах Никак не поделят Содом и Гоморру... И мир на пороге всеобщего мора Готов разразиться войной.
Для нищих и лишних стоп-кран уже сорван. Мне страшно, что это становится нормой, Но поезд все так же несется над прорвой, Разносит напитки гарсон... Пустые глаза и беспечные лица - Им весело естся и пьется и спится, И мне остается ломать эти спицы Став палкою в их колесо.
Но, стоит стать дверью сорвавшейся с петель - В проеме стоит уже новый свидетель, Попавший, как муха в паучьи сети, Вопящий, что все хорошо! Он свято уверен, что "все в шоколаде". Не знаю, где нимб обронил этот дядя. Понятно одно - все спокойно в Багдаде, Опять эйфория и шок.
Хотя, кто не слеп, тот не мог не заметить, Что деготь в меду просто держат в секрете. И те, кто устал, кому плохо на свете, Все чаще уходят туда, Где нету лекарств и моральных инъекций, Для мертвого мозга и мертвого сердца, Не нужно тепла, что бы снова согреться - Достаточно хлорки и льда. Достаточно хлорки и льда!
|