* * *
Октябрьский денёк, грязно-серый, заплаканный,
Тосклив, как хозяином брошенный пёс.
Стесняясь пожухлой рванины с заплатками,
Он прячет за шарфик сопливый свой нос.
Потери, потери, сплошные потери!
Им нет и, наверно, не будет конца.
Одна за другой закрываются двери,
Калитки и ставни, глаза и сердца.
Уходят, в туманной дали растворяясь,
Безмолвные тени любимых людей,
В одних фотоснимках моих оставаясь,
В одной только памяти грустной моей.
Ложились когда-то легко на бумажку
Слова, а теперь им мешает кадык.
Была нараспашку душа из рубашки,
Застёгнут теперь до конца воротник.
Что делать! – идёт к завершению песня.
Надеюсь, фальшивых в ней не было нот.
Наверно, и мне вслед за вами, ровесники,
Пора собираться в далёкий поход.
Уходим, мотор износив и обшивку.
Уходим, как в море уходит баркас.
Пусть в заводях белые звёзды кувшинок
Жемчужной слезою помянут всех нас.
Но всё ж нас оплакивать слишком не надо.
Всему в этом мире приходит черёд.
Закончится дождик, пойдут снегопады,
А там и весна за окном запоёт.
Пусть юность цветёт и гремит дискотеками
И счастье сияет на детском лице,
Пусть жизнь исполняет не Моцарта реквием –
Чайковского праздничный Первый концерт.
А это всё временно – серо-заплаканный
Октябрьский денёк, что скулит, словно пёс,
Что в жухлой рванине дырявой, с заплатками,
За шарфик простуженный прячет свой нос…
|
