Порхала тихо, словно бабочка, ресницами,
Боясь мечту свою бескрылую спугнуть.
За горизонт летела вместе с ветром, птицами
Лишь только стоило закрыть глаза, уснуть.
Листвой осеннею шумела. И тревожно так
Вдруг становилось ей порою на душе.
Блеск молнии зимой, безумный шум - да все пустяк!
Под месяц голой стало не впервой уже.
Свои улыбки раздарила белым в́оронам
И изумрудный блеск своих прекрасных глаз.
И в мире этом - злом, фальшивом, скованном –
Всегда… искала сказочный окрас.
Гордилась тем она, что любит одичалую,
Досель нетронутую людом красоту.
Порой с природой говорила, изучала. И
Дары носила ей прекрасные к утру.
Во сне дождями зацелованная жуткими,
Затем согретая лучами на заре,
Она любила танцевать с котами сутками
В своем уютном, маленьком дворе.
И смерти вовсе не боялась, словно проклята
И человечеством непризнанна была.
Коль искушений чаша кем-то уже д́опита,
Не страшно было в ночь сгореть дотла.
Любила воду и огня тепло горящее –
Совсем бесстрашно ведьма шла на эшафот.
Вздымала в пекле свои очи вверх молящие:
« Любовь, отец, здесь больше не живет!»
|
