- Шумит, скрипит сосновый бор,
Веками хвоей землю стелет.
Когда я вырвусь на простор,
Раздвинув складку старых гор,
Прилягу на его постели.
Напьюсь воды из родника,
Пойду к Днепру «варягом в греки».
Шишига, мокрые бока,
Прошепчет, страх уняв слегка:
«Когда, отец, поднять Вам веки?»
Печальный леший – шельма, плут,
Скупые выдавит слезинки:
«Леса сгубили, зверя бьют…
Болото – смрадный наш приют -
Жуем с кикиморой кувшинки.»
Не весел мавок хоровод,
Припав к подошвам косолапым,
Попросят: «Непосилен гнет -
Завод отраву в речку льет,
Казни, отец, людей проклятых..
Сожги дворцы и терема,
Природе с ними тесно рядом.
Ты помнишь, как погиб Хома,
Бурсак без чести и ума,
Убит одним разящим взглядом?
Укажет пусть железный перст
На вражий стан – прибудут силы,
Восстанет нечисть здешних мест,
Церковный запылает крест.
Тащите быстро, черти, вилы –
Упремся миром на «раз-два»,
Бегите, гады-человеки!
Нас не бывает? Врет молва -
Вели, отец! Поднимем веки…»
Шумит, скрипит сосновый бор,
Веками хвоей землю стелет.
Дедок не выйдет на простор,
Спит долгим сном под складкой гор
В тяжелой каменной постели.
Но снится Вию странный сон,
Ладонью теплой лечит раны –
Вот встанет, встрепенется он,
Пойдет к Днепру бесстрашный гном
Дорогой «из чертей в шайтаны».
|
