СОН
С утра внезапно зашумели елей кроны, И загудела возмущённо вся земля, Подняли гвалт вселенский местные вороны, Бесстыдно гадя на рубины звёзд Кремля.
Ловил загар его хозяин в Сочи млея, Когда от страха весь кремлёвский мир дрожал. Беда случилась - невесть как, из Мавзолея Великий Ленин прошлой ночью убежал.
Но новость молнией по спутниковой связи Его Блаженству нанесла такой урон, Что меркнет весь набор предвыборных оказий, И президентский, вдруг, отдать придётся трон.
Полёт, ему казалось, вечно будет длиться- Ведь до чего его довёл беглец-сатрап. Турбины рубят облака, бурлит столица. Ещё не прибыл лайнер, как подали трап.
Стремглав влетев в свои державные хоромы, Окинув взглядом свиту - зло сорвать на ком?- Метнул он в каждого по молнии и грому И грохнул по столу беспалым кулаком.
«Шта, доигрались? Говорил вам, твердолобым, Что б приструнили экстрасенсов всяких рать. Все эти шарлатаны - Лонги, Джуны, Глобы - Как триста лет назад их надо бы карать!
Ну, что молчите? Как теперь исправить ЭТО? Вся нищета теперь поднимется с колен!...» Прервав молчанье Президентского Совета, Внезапно смело встал его активный член-
«Найдём его, пусть свежим воздухом подышит, Когда он в нём - для нас опасней Мавзолей - Ведь в саркофаге - тараканы, крысы, мыши- При нём становятся коварнее и злей!»
«Паришь как будто в облаках, спустился б вниз ты, Ведь он такой, что не посадишь на засов. А если вдруг его пригреют коммунисты- Нам не понадобится больше голосов!
Да и вообще, смотрю, что пьян с утра ты. И все собрались вы как будто на банкет. Да оцените вы всю значимость утраты! За нею в гости ждите зла такой букет!
Не избежать огласки, чем народ не пичкай. Что Ленин кинулся в бега - попробуй скрой… Да он как чиркнет революционной спичкой- Жара придёт сейчас - не как тогда-«Искрой»!
Об этом факте не пронюхала бы пресса. Хоть наш Ильич не так как прежде удалой, Мне так не нужно дополнительного пресса… Поймать без шума - как угодно с глаз долой!
Пусть по Москве пока гуляют только слухи. Мы к силовых прибегнем помощи спецов - Бурундуков, пойдут, Бекасов и Коржухин Спецназа во главе и «Альфовских» бойцов.
Пути для бегства перекрыть как можно быстро. Всё, где он раньше был, сравнять с землёй- потом Мы обвиним во всём чеченских террористов - Ведь на отрезке жизни мы живём крутом.
Коржухин, тень моя, мой план исполнишь сам ты - Взорвёшь «Аврору» - это вам не просто блажь! А броневик, Бекасов, сбагришь коммерсантам, Бурундуков, - в «Разливе» срочно сжечь шалаш.
Граница с финнами - вопрос краеугольный! Всё перекрыть - поищет пусть в болотах гать. Весь Питер - в блокпосты, фугасы - в Смольный. Пусть он поучится как я с моста сигать!
А тут и выборов совсем уж близко дата. Бегом на поиски, и не жалейте сил!»… Но вдруг - звонок от коммунистов кандидата- Он президента к аппарату попросил.
«Прослышал я, что вы готовите облаву, Мы с вами, как - ни как, из одного гнезда, Нас разлучить не сможет ни орёл двуглавый, Ни серп, ни молот и ни красная звезда.
Нам всем бы лишнего сейчас не нужно шуму. Хватил удар от страха нас, простите, их, Как просочился к нам в ЦК, простите, в Думу, Слушок, что ОН опять живее всех живых.»
«Он нужен нам лишь в виде символа, девиза… А так - у нас в ЦК такой поднялся вой! Ведь в Кремль сейчас нам, в общем не закрыта виза, А тут вдруг он…да ну зачем он нам живой.
Нам с вами этот не ко времени подарок. На высший двое претендуем мы мандат. А после этого возможного удара Из тени выползет вдруг третий кандидат.
Из одного крутого нас лепили теста Не можем мы вот та к- сиди и жди Что натворит он - в Мавзолее ему место, И не нужны нам эти лишние вожди!
Правитель вы - крутой, решительный и резкий. Но вы поверьте мне - и я не лыком шит. И цель одна на этом времени отрезке. А если, вдруг, меня народ избрать решит?
Ведь по опросам - я намного ближе к трону. Вы всё - же больше склонны к перемене мест. А вас сменив - я вас, как минимум ,не трону, Вручив впоследствии охранный манифест.»
И президент всё слушал, не прервав тирады, Натужно думая, какой извлечь бы прок. И если рухнет он - свои же будут рады- Ведь весь изрезан государственный пирог.
«Да, положение моё, согласен, шатко. Глядишь, корона вдруг окажется на нём. И эта, вечно с виду тёмная лошадка, Потом, уверен, станет вздыбленным конём!
Да - не срываю я предвыборных оваций, Теснит повсюду этот красный гамадрил… Эх, мало ввёл в приватизацию новаций, Ещё так мало демократии внедрил!
Пусть льёт угрозы пополам с подхалимажем: В грядущей битве точно знаю слаб он в чём! И мы , на радостях ,сегодня крепко вмажем… Не как всегда - а только теннисным мячом.
Посмотрим дальше - будет день и будет пища… Не избежать, возможно, боя двух быков. Где мой спортивный бог Шумаль Терпищев? На корте мы решим дальнейший план каков!
* В углу уныло дребезжащего трамвая, Прикрывшись жёлтой целлюлоидной рукой, Забился тот, чья личность снова роковая, Кто вновь готов порушить царственный покой.
Напялив на уши потёртую бейсболку, Закутав тело в чьё-то грязное пальто, Он знал, что в этом маскараде мало толку- Обычный бомж, - но люди видят в нём не то!
Трамвай с трудом доскрёбся до конца маршрута. Устало смолк в конце вагон полупустой. Пройдя к двери, вдруг обернулся кто-то круто- «Ты кто, старик? Да ты бродяга не простой!»
«Не ты - ль виновник по Москве ползущих слухов? Уж не тебя ли ищет взмыленный спецназ?» Беглец прошамкал любопытному на ухо - «Я всё скажу - но что б никто не слышал нас.»
«Я жертвой выбран сатанинской чьей то шутки. Ну был на мне хотя б какой то амулет!... Меня жандармы тщетно ищут третьи сутки, От них помог мне скрыться опыт прежних лет.
Не стану я рядиться в тогу атеиста. Вот - крест святой теперь кладу я неспроста, Клянусь! В душе моей сейчас кристально чисто. А голова моя давно уже пуста.
Что кровожаден я опять, так это- «утка»- Душа вернулась безмятежней и мудрей. Бухарин, Сталин, Троцкий - проститутка- Мне чужды все - от них до нынешних царей!
Кто б ни решал мою судьбу- друзья, враги ли,- Всё это время материнский голос звал- Хочу лежать я в человеческой могиле, Как надоел мне этот зрелищный подвал!»
В душевном бросившись порыве к пассажиру, В слезах отчаянья припав к его плечу, Молил старик: «Мне вовсе не до жиру! Прошу вас, спрячьте, помогите Ильичу!» Но время подвигов бесследно убежало. Осталось в прошлом - это Ленин не учёл: Мужик подпрыгнул, словно в зад вонзились жала, В сто тысяч роя разъярённых, злобных пчёл.
Как вылетает из бутылки винной пробка Рванул он так, что ни до ям, ни до канав . А вождь присел на стул растерянно и робко, Вдруг так попутчика внезапно доконав.
«Вы всё же, дедушка, пожалуй, выходите. Трамвай останется на длительный отстой.»- Сказал с сочувствием подслушавший водитель. «Чего сидеть и сторожить вагон пустой.»
Ильич поднялся, вышел, молча слёзы вытер, Подумав - «Что же мне теперь предпринимать? А нужно мне любой ценой прорваться в Питер, Куда отчаянно зовёт родная мать!»
С оглядкой, тихо, с видом опытного вора, Всё осмотрев - округа вся уже пуста- Засеменил в лесок, - как вдруг собачья свора Подняла лай из-за ближайшего куста.
«Пусть изорвут моё сухое тело в клочья. Хочу немедленно второй я смерти сам . И день к концу идёт - куда же денусь в ночь я, Чем в Мавзолей, так лучше в зубы к этим псам!»
И Вождь шагнул за куст без тени страха- За время странствий он по капле весь утёк. Как вдруг, нетленного почуяв запах праха, Вся свора в ужасе пустилась наутёк!
«Я даже этим злым зверюгам впал в немилость. Весь этот свет изгоем сделал вдруг меня!» Окинув скорбным взглядом свалку , где дымилась Гора покрышек в редких всполохах огня,
Он зашагал неспешно, шлёпая по луже, Ступая в скользкую воняющую грязь. С гнетущим чувством - никому он здесь не нужен. С тоской, с фатальной безысходностью мирясь.
И с новой силой заиграл огонь ретиво, Кончина стала безболезненно быстра - И многолетний труд большого коллектива Искря пластмассой, вспыхнул в пламени костра. * Вдали от праздной, шумной, суетной столицы И от кремлёвских войн и пламенных речей, Есть райский уголок, где в высшем сане лица Благоговеют от названия «Ручей».
В дали морской эскадра бдящая застыла, Храня Гаранта государственных основ. Хоть не проникнет враг ни с фронта и ни с тыла, Не защитит она его от страшных снов.
Вот и сегодня утром в царственном покое Вскочил с кровати он, бессильно бормоча: «Вот блин, кошмар какой, приснится же такое!» И в туалет поплёлся, ноги волоча.
«И днём и ночью барахлит здоровье, тая. Хоть подыхай - а у двери уже кишат Гурьбою шумной подхалимы, словно стая Всегда голодных ненасытных кукушат!
От гонки этой я давно дышу на ладан. И мне тот свет уже становится милей. И тепм предвыборный такой мне ими задан, Что сам готов я поселиться в Мавзолей!
Уже не в силах этой вынести затеи, И власти этой я давно уже не рад. Но мёртвой хваткой держат эти богатеи- Я им страны куски - они электорат!
Кую я сам олигархические кадры, И на груди пригрел змеиную родню…» Но вдруг, в окно увидев грозную эскадру, Готов стал к новому предвыборному дню.
Февраль 1996г.
|