ГРЕШНЫЙ ПУТЬ
Напомнить Вам имею честь я,
Что триста лет прошло с тех пор,
Когда на страже благочестья
Стояли пламя и топор.
И хоть закон был в ту эпоху
У инквизиции суров,
Костры горели слишком плохо
И не хватало явно дров.
На шабаш ведьм слеталось кодло
Назло кострам и палачам.
Повсюду оборотни подло
Творили пакость по ночам.
На колдовство, на козни эти,
Устав держать в руках аркан,
Махнули церкви и мечети,
И смачно плюнул Ватикан.
И в победившем дружном стане,
В краю невзятых крепостей
Дождались , зная что настанет
Век нечестивцев всех мастей.
И вот, усвоив давность иска,
Они уже не сеют страх.
И шарлатанствуют без риска
Поджарить пятки на кострах.
И слышишь лишь один напев ты
На гребне пенистой волны:
Излечат « психотэрапэвты»,
Спасут от порчи колдуны.
Хоть не смотри ты и не слушай,
Сорвались будто тормоза-
И прожужжали нам все уши,
И промозолили глаза.
Кто дьявол, кто наместник бога,
Кто с высшим разумом связной-
Их расплодилось слишком много…
Пора б раздуть в кострищах зной.
Но в голове свербит мыслишка-
За что же мне такой отлуп?
Они иль умные уж слишком,
Иль может я так сильно глуп?
На что-то может я способен?
И, как-то подобрав момент,
Задумал - в пику Джуне- Глобе,
Глобальный я эксперимент
Вот как-то раз дождавшись ночи,
Решил лететь на поиск я
Всех тех телесных оболочек,
В каких жила душа моя.
Ведь если в корне разобраться,
Душе моей давали кров
Несметный рой цивилизаций
И бесконечный круг миров.
Нашел я быстро путь искомый:
Напрягши нервы жду пока
Насильно вызванная кома
Душе уснувшей даст пинка.
Собрав все силы, что есть мочи,
Гоню я дух из тела прочь,
Но он никак лететь не хочет
В совсем спустившуюся ночь.
И вдруг внезапно, мигом, сразу,
В какой-то страшной кутерьме
Сломал замки уставший разум
В телесной, душной, злой тюрьме.
Проторил в вечность я дорожку,
Зациклив твёрдо время ход,
Организуя понарошку
Себе «летательный» исход.
На время будет всё забыто -
Хандра, жена, друзья, враги,
Работа, дом, рутина быта,
Гулянки, пьянки и долги.
2
Я просочился сквозь окошко ,
Поднялся чуть повыше крыш,
Где как сирены воют кошки,
И закружил как юркий стриж.
Загнал унылый дождик к ночи
В подъезд мальчишек кагалу,
Сосед задуренный бормочет,
Два парня девку жмут в углу.
Гурьбой под сломанным навесом
Старухи семечки грызут.
Всё давит чёрным, мрачным весом,
Всё грязно, липко как мазут.
Но захотелось отчего-то
Как в цирке – лихо, на ура,
С восторгом сделать круг почета
Мне по периметру двора.
Кручу кульбиты, жду оваций, -
Минут уж двадцать истекло,
Не хочет криком двор взорваться -
Ведь я прозрачен как стекло.
Без рук без ног, пустой и голый -
Из тела бренного возник
И бестелесный и бесполый
Энергетический двойник.
Я прекратил свои мученья -
Хоть не пришлось мне стать шутом, -
Я против времени теченья
Могу летать при всём при том.
Позеленеют Джуна - Глоба!
Такое им не по плечу.
Пусть смотрят, если смогут оба,
Как я над ними пролечу!
3
Покинув тело смог я выйти
Из бытия земных оков.
Сквозь кольца всех земных событий
Я мчусь к рождению веков.
Пронзаю время век за веком,
Летя сквозь звёздную метель.
И если б был я человеком-
Сорвало б голову с петель.
Времён усталая гримаса
Застыла здесь. Как лепесток
Душа порхает до Триаса -
Туда где жизнь брала исток.
А это, в общем, означало,
Что здесь все твари хороши
Что б в них всегда брала начало
Генеалогия души.
Обозревая взглядом острым,
Кладу вираж, и вниз лечу…
Ком змей ползучих. Стадо монстров -
В них как себя я отличу?
Жуёт друг друга, рёвом кроя,
Доисторическая рать.
Но в ней мне близкого героя
Не стал пока я выбирать.
С учётом нынешних познаний -
И в том признаться мне не грех -
Я помню - в тот период ранний
Был мозг у монстров как орех.
В какую ж плоть себя рядила
Душа моя? Где ж бывший я?
В обличьи злого крокодила
Или простого лишая?
В веках протянутой цепочке
Я должен сам себя узнать-
Я плесень в тёмном закуточке,
Иль хоть какая-то, но знать?
Но плесень и слона живучей.
Хоть ты всех благ её лишай.
И рухнуть может дуб могучий
Коль не подружит с ним лишай.
И вижу так, как не дала нам
Природа в век ракетный наш -
В гнилом болоте крупным планом
Родной «душевно» персонаж.
Предсмертный писк я слышу слабый,
Из пасти жертва чуть видна…
И мерзкий уж глотает жабу -
Но кто я – он или она?
Кольцом ползучий гад свернулся,
На солнце жарком разомлел,
Но тут вдруг жабой поперхнулся,
Рыгнул, зевнул и околел.
Есть скрытый толк в таких общеньях:
В них жизнь увидела сама
Полезность перевоплощений
Для эволюции ума.
И вот другого кандидата
Его душа летит найти
По ей же в будущем когда-то
Уже проложенном пути.
Стрелою в поисках обновки
Летит она из бездны лет…
Стремглав до новой остановки
И я лечу за нею вслед.
4
…Период стужи ледниковой,
С вершины мира холод слез.
Пейзаж прибрежный в лёд закован
И снегом весь завален лес.
Кружит в набеге волчья стая -
Ничто живого не спаслось…
Но вижу рядом у куста я -
Сцепились в схватке волк и лось.
Волк в прежних битвах был испытан,
Но норовил изподтишка….
И вдруг - сквозной удар копыта -
Из брюха тянется кишка.
Зашла вся стая лосю с тыла,
Грозя атаку вновь начать.
А волк был мёртв - уже застыла
В зрачках смертельных мук печать.
Души рванулись миллиграммы
Из развороченной груди,
И в соответствии с программой
Я с ней, но только впереди.
Хотел на том поставить точку,
Хоть каждый был в той жизни прав,
И указать ей оболочку,
Где не в чести звериный нрав.
Она - ведомый, я - ведущий.
Я пробиваю колею,
Пронзая лет незримых гущу,
Диктую волю ей свою.
Но что-то стало одиноко
Мне здесь в космической глуши…
Крутнул вокруг «душевным» оком -
За мною нету ни души.
Я тормознул, презрев усталость,
И встал как одинокий пень,
Смекнув, что там душа осталась,
Утюжить каждую ступень.
И хватит этого примера,
Что б убедиться твёрдо в том,
Что этот прошлый мир - химера,
Душа - блуждающий фантом.
Хоть путь её - тернистый, длинный,
Нельзя разрезать эту нить,
Весь мир как в банке формалина,
И ничего не изменить.
Здесь бал теней в движеньи мёртвом.
И раз я прыгнул а эту пасть,
То в измерении четвёртом
Я ни над кем не правлю власть.
Всё это я обмыслил трезво
В мерцаньи звёздных витражей
И потрусил, с подскоком , резво-
Туда , где время посвежей.
5
И вот кочую по земле я.
Сквозь злую стужу, грязь болот
Ведёт меня , упрямо тлея,
Какой-то скрытый эхолот.
Кряхтя натужно, сделав вскоре
Крылом души последний взмах,
Увидел я людское море
На плоских каменных холмах.
Спустившись вниз, гляжу я в лица -
Взгляд остановится на ком?
В кого душе пришлось вселиться,
Кто здесь «душевно» мне знаком?
А вот и он - худой как палка,
Оборван, глаз кривой, к тому ж,
Зловещ, хоть вид имеет жалкий,
И всё ж не зверь, не волк, не уж.
Ну а пока - на холм повыше,
Откуда видно всё окрест,
Отряд солдат с мечами вышел,
Вкопав большой дубовый крест.
С лицом, землистым от страданий,
Весь в мухах с головы до пят,
Свирепых от кровавой дани,
На нём был мученик распят.
Мне стало страшно, мерзко, гадко…
Что ожидают люди те?
И ярко вспыхнула догадка
О том Кто был на том кресте!
Помочь Ему хоть чем-то мне бы,
Предотвратить бы страшный грех.
И почернело даже небо-
Сплошные тучи без прорех.
Не крикнуть даже мне от боли.
Хоть факт бессилья так бесил!
И я, отдавшись Божьей воле,
Смотрел трагедию без сил.
Хлестнул заряд дождя и града,
Ещё становится темней.
Толпа визжит, и только рада
Добавить в жертву град камней.
И перекошен злобой каждый…
Вдруг бесноватой черни рой
Толкнул порыв кровавой жажды
К кресту - и с ними мой герой.
Толпа сошла с ума, похоже,
Давя друг друга и крича,
Но офицер - весь в бычьей коже -
Сверкнул вдруг лезвием меча…
И, не щадя бродяжьи уши,
Его раздался мощный зык…
Но поздно всё - мой «однодушец»
В удушьи вывалил язык.
И наконец, с трудом поверя,
Что этот нищий – бывший я,
Что оказался хуже зверя,
Махнул я в ближние края.
Душа его в приличной плоти
Уж где-то там наверняка,
И я на бреющем полёте
Утюжу средние века.
6
Полёта цель всё ближе ,ближе-
Внизу туманный Альбион…
Но что я там опять увижу,
И чем хорошим встретит он…
Гудит угрюмым эхом площадь
И множит звонкий стук подков,
Холодный мелкий дождь полощет
Из низких серых облаков.
Вот строем чётким - стремя в стремя -
Процокал конный ряд солдат…
Ох, как богато это время
Обильем злых, трагичных дат!
И этот день пополнить срамом
Планеты летопись грозит.
Сейчас опять начнётся драма,
Опять некстати мой визит.
Витает дух немого страха.
И среди конников в проход
В зловещих шрамах вижу плаху
И кровь впитавший эшафот.
Взлетев над ним, напрягся весь я
И догадался вновь с тоской,
Что это - праздник мракобесья,
Врождённой дикости людской.
А по сырым, зелёным доскам
К концу себя едва влача,
Несчастный брёл - рыдала воском
В руках горевшая свеча.
Лет сорока, а может старше
Был обреченный, гордый вид,
В богатом платье, взгляд монарший,
А может просто родовит.
При виде жертвы громким всплеском
Толпы раздался смех и плач.
Сверкая глаз зловещим блеском,
У плахи ждал его палач.
И в издевательском поклоне
На жертву он глядел в упор -
В кровавокрасном балахоне,
В руках отточенный топор.
Но тот ответил взглядом гордым -
И жалкий смерд трусливо сник,
Перекосилась в страхе морда -
Ну не палач, а так, мясник!
Покаявшись кому-то в ризе,
Несчастный смертник твёрдо знал,
Что этот факт в упор приблизил
Всей жизни горестный финал.
И я надеялся напрасно,
Что остановит кто-то вдруг
Злодейство то…свеча погасла
И тихо выпала из рук.
Топор сверкнул, не зная милость-
И голова слетела с плеч.
На плахе густо кровь дымилась…
И не чем было взгляд отвлечь.
Палач сорвал с ухмылкой, грубо,
С руки казнённого кольцо,
Не прячась плюнул на обрубок,
Ногой пнул голову в лицо.
Солдаты строем ускакали,
Я вниз спустился, осмелев…
С кольца свирепо зубы скалил
Герб королей - английский лев.
Палач, промокнув весь до нитки,
С помоста кинулся бегом,
По горностаевой накидке
Ступая грязным сапогом.
Он шёл, предавшись мыслям многим,
Как вдруг броском из-за угла,
Сковав сознание под ноги
Внезапно чья-то тень легла.
От страха тело задрожало,
Он на ногах не мог стоять…
И сталь испанского кинжала
Вонзилась в грудь по рукоять.
Терзала труп собачья стая
У лобной площади вблизи…
И жизнь собачья, непростая,
И смерть такая – же - в грязи.
Душа его резвясь летела-
Она здесь всё - же нипричом -
Ей тоже, видно это тело
Жестоким было палачом.
И я хорошего, похоже,
Здесь ничего и не урвал,
И резко вместе с нею тоже
Рванул невидимый штурвал.
Ведёт меня без всяких лоций
«Шестое чувство», «третий глаз».
Хороших в поиске эмоций
Прошил я время много раз.
И кем я в прошлом только не был:
Акулой злой, вселялся в крыс,
Стервятником поганил небо,
В степи шакалом падаль грыз.
Пушистым сереньким енотом
Я до птенцов был так охочь!
И резал горло гугенотам
В Варфоломеевскую ночь.
Зелёным жирным короедом
Дырявил Ноев я ковчег.
Но несравненно к большим бедам
Причастен был как человек.
И видно тщетно мне хотелось
Найти такой кусок тиши,
Где сможет аморальность тела
Исправить нравственность души.
И я как шмель ищу поляну,
Где б рос цветок любимый мой…
Ну хватит! Всё,- вот только гляну
Кто был последним - и домой!
7
Шестое чувство не соврало-
Моя душа среди пурги,
В отрогах древнего Урала,
В объятьях девственной тайги.
Разрыв снарядов слышу гулкий,
Всё скрыла дыма пелена.
Не быть весёленькой прогулке-
Внизу опять гремит война.
В предверьи штурма сникший город,
Сквозь дым - облезший особняк…
И мрак ночной пожаром вспорот,
Весь мир устал, притих, обмяк .
А в дом когда-то именитый,
Как- будто чей-то голос звал…
И что-то тянет как магнитом
В заросший плесенью подвал.
А там - сплошная канонада.
Я вмиг туда…и в адской мгле
Открылся вид достойный ада,
Но только ада на земле.
В подвале том, что складом служит,
Хоть он давно уже пустел,
Витала смерть - в кровавой луже
Стонала, корчась куча тел.
Мольбы неслось многоголосье,
А у ошарпанной стены,
Стояли семь, а может восемь
Лихих посланцев сатаны.
И вихрь вздымая ураганный,
Взрываясь дьявольским огнём,
В руках их лаяли наганы.
И от огня светло как днём.
У дома « Форд» стучал мотором.
И стук тот был зловещ и лют.
Он заглушал крик тех, которым
Был предназначен сей салют.
И пуля вслед неслась за пулей,
Клубился пчёл свинцовых рой.
Как – будто кем-то в адский улей
Был превращён подвал сырой.
А у самих убийц на лицах -
Жестокость, злоба, неприязнь.
И понял я, что здесь творится
Семьи чудовищная казнь.
С разбором - в очередь по чину
Гуляла смерти булава.
И первым страшную кончину
Здесь повстречал её глава.
Седой, с усами и бородкой,
В армейском френче без ремня,
Лежал он мёртвый в позе кроткой,
В лице испуг ещё храня.
Пробила пуля грудь навылет,
Прервав мгновенно сердца стук.
Мольба и страх в глазах застыли,
Но нет следов предсмертных мук.
А рядом скорчившись лежала
Изрешечённая жена.
Во всех вонзилось смерти жало -
Прислуга даже сражена…
Замолкла вдруг расстрельных группа,
Чтоб рассмотреть сквозь дым и чад
В кровавом фарше, в куче трупов
Ещё живых вопящих чад.
Прекрасных юных три девицы,
И с ними им под стать юнец
Пытались будто б в пол вдавиться.
Чтоб избежать такой конец.
Отец и мать уже убиты,
И вот пришёл детей черёд…
Но что-то дрогнули бандиты -
Девчонок пуля не берёт!
И голенища в кровь измазав,
Всё ближе шли, разя в упор…
Корсеты полные алмазов,
Девиц хранивших до сих пор.
Торжествовала вся орава,
Когда под натиском огня
Взорвалась радугой кровавой
Их очень хрупкая броня.
Я знал, что всё непоправимо -
Последний здесь для них причал…
И только, с ликом херувима,
Подросток всё ещё кричал.
Он сжался в ком, забившись в угол,
Истерзан пулями, но жив.
Убийцы с видом адских пугал
Стояли, жертву окружив.
У многих, видно, сдали нервы
От искажённого лица.
И долго ждали - кто же первый
Добьёт упрямого мальца.
Клубится дым, жара как в бане,
Но вот один, утёрши пот,
Сменил патроны в барабане,
Спокойно, чинно, без хлопот,
Поднял наган в молчаньи жутком,
И не сводя с ребёнка глаз,
Не целясь, с долгим промежутком,
Всадил в него боезапас.
Рука убившая вспотела,
Но он глядел не дёрнув бровь
И на трепещущее тело
И на чернеющую кровь.
Но я заметил, между прочим,
Что так меня уже не злят,
И этот столь знакомый почерк,
И людоедский жадный взгляд.
Душа в пути поистрепалась,
Сточил углы характер мой.
Видать привык к убийствам малость…
Пора немедленно домой!
Душою полностью владея
Здесь тело вновь чинило зло.
И хоть расплата ждёт злодея -
Ей как всегда не повезло.
Какою эта кара стала?-
Плевать мне - лишь бы поделом…
Махнул я прошлому устало
Воображаемым крылом…
8
Покину преисподней дно я,
Стряхну с души весь тлен и прах!
Ох, где ж ты времечко родное,
Я мчусь к тебе на всех парах!
Кошмар ушёл, вернулись силы,
Виденья будто кто-то стёр.
Гляжу я вниз - и вижу милых
Огней мерцающих костёр.
Ночною влагой город дышит,
И долгожданной встрече рад.
И, кажется, знакомой крыши
Танцует радостно квадрат.
Любимый двор, где не был вроде,
Всего лишь несколько минут…
Сосед всё так же пьяный бродит,
Всё так же парни девку мнут.
На крыше так же воют кошки
Подъезд косится как урод.
Гляжу в открытое окошко -
Лежит ОНО, открывши рот.
И хоть я смел, и редко трушу,
Меня ОНО повергло в шок…
Но что поделать - в эту тушу
Как в спальный лезу я мешок.
И жизни тронулось начало:
Несмело стукнув три раза,
Вдруг ровно сердце застучало-
И я, вздохнув, открыл глаза.
9
С трудом я вспомнил- кто я, где я,
И как внезапно повлекла
Меня безумная идея
Сквозь твердь оконного стекла.
Поднявшись медленно, не сразу,
Тайком, как всё видавший вор,
Открыв окно, одним лишь глазом
Я робко выглянул во двор.
Скамейка к ночи не редела,
К беседам жизненным маня.
Был каждый занят тем же делом.
Всё так же всем не до меня.
Озон из мусорного бака
Мой страх развеял как рукой.
И я, уставший как собака,
Душевный вдруг обрёл покой.
Вновь с этим миром в бодром теле
Стучало сердце в унисон.
И вмиг пристроившись в постели,
Я погрузился в новый сон.
*
И снится мне родной до боли
Сюжет - в огромный скорбный ряд
В мерцаньи звёзд в Вселенском поле
Костры зловещие горят.
Над тем костром, что был поближе
Ногами голыми суча,
Прикован я и пламя лижет
Меня от пятки до плеча.
Клокочет в лёгких жар горячий…
Ну что ж - судьба души права.
Но кто же там, ухмылку пряча,
В костре ворочает дрова?
Кто это, жалости лишённый,
И вдруг- как выстрел из ружья
Взорвался взгляд под капюшоном-
О, Боже мой!- да это ж я!
В обоих вихри искр летели,
Горячим пламенем дыша.
Видать и в том и в этом теле
Терпела всё одна душа.
Я - на большом костре дымучем,
К столбу копчёному приник.
Привыкший лишь казнить и мучить
Внизу я - злобный истопник.
Я видел с этого погоста -
Не вновь, не с чистого листа
Душа торила путь свой. Просто
Меняла разные места.
И как добра и зла мерило
В этапах коим нет числа,
За всё, что тело в них творило-
Душа ответственность несла.
И в этой сложной, вечной драме
И не внезапно , и не вдруг,
Вот так - вселенскими кострами
В конце замкнулся адский круг.
*
Проснувшись вмиг, я встал с постели,
Присел, в горячечном бреду.
Вдруг под окошком засвистели-
И я опять к окну бреду.
На лавке с закусью нехитрой
Мои гнездились кореша.
Один из них махал пол-литрой…
Придётся жить, опять греша.
Мне ближе эта перспектива
И я, к рельности спеша,
Бегу по лестнице ретиво,
Куда зовёт моя душа.
Ведь место там её родное
И жить я буду этим днём.
И мыслью тешиться одною-
Гори, что видел всё огнём!
|
