В начале ЮрЫ под отвесным дождём Средь братьев своих, раздираемых в клочья В укромной норе был наш предок рождён От грызунов, промышляющих ночью.
Что жались к земле, а на них с высоты Взирали рептилии с царственной ленью. Дрожала гора, и дрожали кусты От монстров, леса покрывающих тенью.
И мелкие твари, попрятавшись в щели, Мечтали до ночи в норе отсидеться, Подолгу не жили и всё, что умели – Делиться теплом двухграммового сердца.
Но в годы, когда невозможно укрыться От стужи, планету сковавшую льдом, Он выжил, поскольку какая-то крыса Крысёнка согрела телесным теплом.
И кажется мне: вновь приходит пора Рептилий, и чайки орут оголтело, А домик любой – это только нора, Где в страхе дрожит беззащитное тело.
|