Пляшет клоун на арене. Авторская песня.
Памяти клоуна Егора. (1930-1978)
Пляшет клоун на арене, хохот слышен за версту, разноцветные колени. конопушки на носу. Дудку с бабочкой забавной- неизменный атрибут, в городах и сёлах дальних быстро люди узнают. Балаганит, балагурит. Отдыхай, честной народ! А остроты – те же пули, метко пущенные в лоб. Громко щелкает орешки, мальчик с рыжим хохолком, стародавние потешки, завертелись колесом. Лысоватый, щуплый Каин тридесятый царь – горох, зубы крепкие оскалил: «Будет клоуну урок!» Из «крамольных» оговорок правду черпает народ, «недостатки» прыгнув в короб, сели задом наперёд. На «трибуне» из коробок, пожилой орангутанг шепелявит «нога в ногу» к пиджаку приколот бант. В черепаховой оправе, на верёвочках очки ниже шеи повисают, в зале бурные хлопки. Пролетел зеленый мячик, превращаясь в желтый шар, кто веселью предназначен, никогда не станет стар
А под маской - всё иначе, перевернута душа, мимо движутся удачи, и в кармане ни гроша. Переезды, перелёты, бесконечный «карнавал», даже если болен кто-то, или до смерти устал. Шапито- с утра в дорогу. Каин пятится бочком, у него задумок много, как расправиться с « шутом». Не исполнятся угрозы, вышел вверенный реглан. Номер стал апофеозом и «докладчик» ест банан. С дудки бабочка вспорхнула, стало сердцу тяжело, и который раз кольнуло, под лопатку и ребро. Две минуты до антракта нитевидный бьётся пульс, ждёт на полочке лекарство, кисло-сладкое на вкус. Заиграл оркестр польку, зритель ломится в буфет, размешался воздух с болью, яркий вспыхивает свет. Продолжая представленье, на арену вышел сын, как по щучьему веленью вьётся бабочка над ним. Слезы, смешанные с гримом, не возможно распознать, зритель любит пантомимы, в цирке весело опять. Пляшет мальчик на арене, хохот слышен за версту, две полоски на коленях, попугайчик на носу.
1985 год, ноябрь.
|