несколько посвящений

диалог. Посвящается тому самому.

– Хочешь, любимая, звёздочку? Хочешь луну?
Се́ребро снега и солнца закатного злато?

– Мне бы чего приземлённее: рупь на кону,
мне бы с грехом пополам дотянуть до зарплаты.

– Соколом в небо взовьюсь для тебя… и паду
к стройным ногам под каблук, замирая от страсти.

– Мне бы чего приземлённее: воду в саду —
яблони сохнут от этой безбожной напасти.

– Замок воздвигну, царицею в нём поселю,
что пожелаешь – в момент по велению взгляда.
Вся бесконечность Вселенной стремится к нулю,
если меня возжелает такая наяда.
Хочешь умру я, ты только лишь мне прикажи.
Даже такое, представь, сотворить мне по силам.

– Мне бы чего приземлённее: просто пожить,
просто подольше вниманием баловать сына…

***

первый взгляд на семью. Ему же

Был четверг… Всё в палате обыденно:
хилый завтрак, таблетки, укол.
Содрогнувшись от воплей Овидия
(дайте, ж, суки, ему промедол!),
санитары, активные зрители,
выполняли работу свою:
при посредстве рубашек смирительных
разлучали в больнице семью…

А в квадрате окна, за решётками
показался косяк из лапут.
Кто-то в ухо признанья нашёптывал,
к Жозефине взывал лилипут.

Был четверг… Ленин бился в истерике,
это вам не абы, да кабы…
Магеллан плыл от койки до берега,
Римский Папа пошёл по грибы.

***

будем жить... Женьке Полянской

Распогодилась с утра
жизнь,
заползает под забор
страх.
Балаганная моя
шизь
посылает всех вокруг
нах.
Собачонкой завилял
хвост,
дарованиям – пятак
в день.
Искажается значок
«ГОСТ»…
И такая, брат, везде
хрень.

Что ни дама, то всегда
треф,
подрукавная черна
масть.
Представляется валет:
«Лев»,
но левреточна его
пасть.
Вдрабадан напьётся мой
гном
и расплачется: «Прошу,
верь.
Дело, видишь ли, мой друг,
в том:
подыхает от тоски
зверь»…

Если мера, значит есть
«сверх».
Как мести, так из избы
сор.
Предыстория беды —
смех.
Подготовленный топор
скор.
По прогнозам: огурцов —
таз,
а фактически – сплошной
хрен,
Никудышный я, видать,
ас:
самолётик мой даёт
крен…

Будем жить да коротать
век,
обустраивая свой
кров.
Хватит каждому голгоф,
мекк,
справедливости, любви,
слов.

***

у придорожного камня… Алексею Котельникову

Пойдёшь направо: станешь знаменит.
Но предстоит усиленно работать,
горбатиться полжизни до икоты,
размазывая сопли от обид.

Тернистый путь всегда приводит к славе,
туда, где прокричат тебе «ай ла́ вью».

А если ты настойчиво вперёд
намылился, не слушая советов —
там лавры знаменитого поэта
и муза сладострастная поёт.

Но прежде, чем освоишь амфибрахий,
коллеги тыщу раз отправят нахер.

Решил налево? Кроется подвох:
два года – кайф, но плаха – вот расплата
за краткий миг веселья и разврата.
Под локоток поддержат Нах и Пох.

Там ждут тебя гулянки, пьянки, девы…
И он, вздохнув, отправился налево.

***

До… Памяти Евдокии Дозорной

Подожди, посиди, отдохни, не спеши умирать.
Что хорошего в тех коридорах с венками печали,
где пластмасса цветов неживой аромат источает,
где тоска поминальных обедов идёт на «ура».

Ты ж мечтаешь увидеть опять пробужденье весны,
с любопытством спросив «и чего она вновь отчебучит?»,
ухватиться, подпрыгнув, рукою за краешек тучи,
но сорваться с катушек в дурмане проблем новостных…

А сейчас не хватает дыханья, слова – в молоко.
На бескрайних просторах земли что-то стало мне тесно.
Все нули-колобки с дрожжевого, нехитрого теста
раскатились по нынешним сказкам от лис да волков…

***

А. К.

Балерина вертится, балерина вертится.
Домик её – шкатулка.
В струны молоточки бьют, будто прямо в сердце мне
гулко.

Странная мелодия, глупая мелодия
царапается в печке.
Ты ушёл непо́живши, быть тебе молоденьким
вечно.

Ни труды объёмные, ни романы-повести —
рассказы как наброски,
где в силках расставленных был тобой не пойман стих
в сносках…

Балерина вертится, балерина вертится,
пока цела пружинка.
И покуда крутится маленькая смертница —
жить нам.

***

А ля Ленка Воробей… Авериной

Раздень меня. На зависть всем хмырям,
толпе ополоумевших таксистов.
О, мой очкарик, с томом "Монте Кристо",
раздень меня, пока ещё тепло,
пока снега не харкнут по полям,
и гололёд не смажет салом пристань,
раздень святошам правильным назло.

"Свобода – это то, что между ног"...
Да ну и хер с ним, с поясом про верность.
И, наплевав, в ближайшую таверну
со всех коленок - кошка и щенок.

Толкнув ногою дранку-потолок,
разрушу плен магического склепа,
раскинув руки в стороны нелепо,
в заоблачные выси - от Земли,
оставив душу в банковский залог...
По ниткам молний подтяну на небо
тебя. Ты только сердце не спали...

Укроемся от воющей толпы,
от всяческих следящих обормотов.
Откроем виртуальные ворота...

И ты поймёшь… Пусть поздно, но поймёшь,
где спрятан подкаблучник у стопы,
и кто ночами чавкает в болотах,
засасывая выспренную ложь...